Дневник strannik260861

Вечером появляются ТЕНИ ……Утром, …. Появляются Мысли. Днём, - ….ТЕНИ…. могут ложиться на Мысли и, ….Начинается ИГРА! Игра, .. почти… как на деньги,… на «воздушные миллионы»! Что-то сказать, - значит, Ничего не сказать! Когда я что-то говорю, то начинаю задыхаться. Полвздоха и, я чувствую сломанные рёбра…, они,… как моя сломанная Жизнь! Вернее, - надломанная…… Вены? … Вроде бы зарастают. Не красивыми, серо – лиловыми шрамами, и напоминают о недавних событиях, когда какие-то дяди хотели забрать Мою Жизнь!? Мне сказали прямым текстом, - если ты сдохнешь, - выИГРАют все! Дело закроют, - одного наградят, другого повысят в звании, кого-то отпустят, ну а, меня, как собаку, похоронят за церковной оградой.
Я понял, что всегда всем мешал в жизни. Кроме своих родных. Только мать, только она одна, была всегда рада мне, - Так это Мать!! Когда меня привезли в клетку, после допроса с пристрастием, я понял – дни моей жизни пошли на счёт! Я решил больше не испытывать их терпение и, …Разорвал себе центральную вену!
Всё поехало в сторону. ТУ сторону, которую они нарисовали мне в своих фантазиях. Помню…. КОВЁР, ….на стене был КОВЁР, КРАсного цвета, КРАсивой, крупной вязки. Я…. Висел на нём грудью, - Мы .. составляли Единое Целое. Потом, вдруг я оторвался от него и, упал на пол. Мне казалось, Душа выпрыгнула из меня, а я, я сидел на полу, и с еле заметной улыбкой смотрел на КОВЁР. ОН спросил меня, - ну, как, тебе здесь, нормально? - Да. Нормально. – ответил ему я. Он манил меня назад, к себе, но возвращаться не хотелось. Было не много жаль родных и близких мне людей. Жену, дочь, и ещё кого-то далёкого и, почти не знакомого. Внутри было тупое безразличие, или даже лёгкое удовлетворение в том, что вот, заканчивается моя жизнь. Какая-то никчёмная, - ни вам, ни нам. Мне её даже нисколько и не жаль.
Моя Душа. Я и Душа. Больше ни – че – го! Ни горечи, ни боли, ни слёз. Ни тоски, ни печали. Все мои чувства были кем-то подавлены. КАК же всё ПРОСТО!…….НО….
Вмешались люди, которые не были заинтересованы в таком исходе дела! Начальство не предупредило их. Получись всё не по накатанной схеме, дело получило бы огласку, что не соответствовало их планам. И … когда мне ломали рёбра, я катался по полу в собственной крови и, не понимал, что происходит!? Меня стали душить зажав коленом голову и, перехватив руку из которой фонтанировала кровь, … моя кровь. Потом…… я потерял сознание.
Пришёл в себя…..где я ?…. Не знаю….Помню, - мои руки, и ноги, пристёгнуты наручниками к железной кровати… Меня поливают водой…..я задыхаюсь, и… теряю сознание. Когда я прихожу в себя…..холод….холодеют почки…..разве я лежу на снегу…..сейчас лето? Как хочется перевернуться! Занять более удобное положение! Струя воды…. Струя тёплой воды… мерзкого вкуса…. я же захлебнусь? Прошло время… я очнулся, вокруг было много народа. Они все спрашивали, - как ты себя чувствуешь? А мысли…. Мысли…. Путались… мне не хотелось ни с кем разговаривать. Будучи без сознания я …. «ходил» пол себя…. Прямо в трусы…. они … забиты.. калом. Меня отстегнули от кровати.., но цепи не сняли. И, заставили ползти в душ. Стоять.. а, тем более идти.. я не мог. И, .. я пополз. … Не могу сказать, … сколько продолжался этот путь. Там, .. были ступеньки.. лестничных пролётов. Куда-то .. на другой этаж. Человек восемь шли за мной и, … молча наблюдали мой путь. Наблюдали, как я замывал себя. Потом…, я так же дополз назад в клетку, которую уже стал считать «своей», а сопровождающие меня «лица» открыли «кормушку» и, продолжали молча наблюдать за мной. Сломанное в двухместах ребро проткнуло мне какой-то орган, и при каждом вздохе я чувствовал как, воздух стал наполнять моё тело. Оно стало раздуваться прямо на глазах. Ноги….., я перестаю чувствовать ноги. Охрана спиной почувствовала надвигающиеся не приятности. Стали обсуждать, как им избежать крупных проблем. Вызвали доктора в белом халате, он измерил давление, сказал; - давление сравнивается, надо вызывать «скорую», или мы будем иметь свежий труп, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Приехала «скорая», и меня отвезли в городскую больницу, всё так же в наручниках, уложив на носилки.
За некоторое время до этого, меня вывозили в некое подразделение. По прибытии туда, мне одели на голову целлофановый пакет, руки в наручники в положении «сзади», уложили на пол и, замотали в грязный, вонючий ковёр. На ноги, за носки, подсоединили металлические провода и, стали пускать по ним электрический ток. ТО, длинными, то, короткими импульсами. При этом задавая вопросы, засовывая диктофон под целлофан. Вопросы, про оружие, про какого-то депутата, и так, на протяжении 3-4 часов. Потом, загрузили в машину и, отвезли назад. Сказав при этом; - до скорой встречи! Я понял, - меня рано, или поздно – убьют. Видимо, есть указание, и они не собираются упасть в грязь лицом, ни перед своим начальством, которому доложили что, всё раскрыто, ни перед СМИ, в которые раструбили о своих оперативных успехах.
Если им так сильно нужна моя жизнь, я решил избавить их от черновой работы. Бросил на пол одело, рядом с нарами, чтобы посмотрев в глазок, охрана ничего не увидела. Скорее бы ночь! Вот, .. и ночь! Я – один. Тишина. Никакого сожаления и, вообще, никаких чувств. Боли? Боли не было. Хотя стекло было очень тупое. Минут через 20 резки. Пошла первая кровь. Чёрная. Я стал отжиматься от пола … пошла лучше. Потом, я потерял сознание, не на долго. Очнулся – слабо течёт, начал снова отжиматься, пошла лучше но, я опять отключился. Дальше, - туман, - в камеру ворвались несколько человек, посыпались удары. Я катался спиной по полу, не давая прижимать мне руку. Скользить спиной по крови было ТАК ЛЕГКО. Потом, - удар в голову и, я отключился. Что было далее, Вы уже знаете,
Записано со слов и от лица Шарова Н. Б, его адвокатом Мансуровым В.Н в СИЗО г.Саратова в июле 2011 года.
Правлено и корректировано мной.

Мальчик проснулся. Вставать с постели ему не хотелось, и он, не открывая глаз, замурлыкал, сам себе, колыбельную.
- Баю-баюшки бай-бай, спи малютка засыпай.
Крепко зажмурил глаза в надежде опять уснуть, но сон куда-то ушёл и ни как не хотел возвращаться. Вот, если бы бабушка спела, он бы обязательно вернулся и взял меня с собой в свои волшебные чертоги. Так было, каждый вечер и, колыбельная в её исполнении срабатывала безукоризненно.
Бабушка была великолепной рассказчицей, знала много старых русских песен, и чудесно пела их, тихим хорошо поставленным голосом. В юности она, с успехом, окончила институт благородных девиц, где юное поколение Русских дворянок обучали всему, что могло пригодиться в жизни, согласно древним Русским традициям. Она умела великолепно готовить, шить, экономно вести учёт домашнего хозяйства в имении и большой семье, оказывать квалифицированную медицинскую помощь, в том числе, и, во время боевых действий, и, конечно, играть на нескольких музыкальных инструментах и петь. И, конечно же, юным дворянкам давались знания, о правильном воспитании новых поколений защитников Отечества и продолжательниц славных Родов.
Но сейчас, сон категорически не хотел возвращаться к мальчику. Ну, никак.
- Надо идти в холодную кухню, умываться по пояс, и чистить зубы этим противным порошком! - мысль сформировала образ предстоящих действий, и он слегка приуныл. Тут вспомнились наставления бабушки, - ты Воин! Все твои предки, по нашей ветви твоего Родового Древа были военными медиками, офицерами Русской Армии и Флота! И ты обязан блюсти традиции!
Разговор, о том, как должен себя вести Кадет, был обязательным уроком каждого дня. Конечно, Кадетских корпусов в стране уже не было, но бабушка видела внука только кадровым офицером, и готовила его к военному училищу.
Я - должен быть сильным! Я должен быть сильным! - вдохновил он себя на утренние процедуры, закаливающие тело. И открыл глаза……



Песок, покрывающий всё вокруг, был мягкого золотого цвета, насыщенный самыми немыслимыми оттенками ярко-красных лучей, исходящих от громадного диска солнца, которое занимало добрую четверть горизонта и значительную часть неба. С другой стороны, на расстоянии, светило ещё одно солнце, маленькое, исполненное нежно-голубой лучистости, и очень беззащитное в сравнении со своим гигантским собратом. Золотой песок в этом сочетании красного и голубого, переливался и вспыхивал сотнями тысяч маленьких искристых звёздочек. Мягко рдел, слегка пульсируя бриллиантовыми сполохами, притягивая взгляд подобно углям невообразимого по своей величине костра. Огоньки, казалось, взлетали над поверхностью, исполняя какой-то волшебно красивый танец. Открывшаяся картина, завораживала своим видом, тормозя чувства, мысли и желания. Хотелось смотреть и смотреть. Можно было настроить свой взгляд на общий план, не сосредотачиваясь на каком-либо конкретном огоньке, а можно было, напротив, выбрать нескольких, собравшихся в замысловатом хороводе и исполняющих красивые па. Мальчик долго-долго смотрел на это великолепие, постепенно перемещая взгляд всё дальше. Вдалеке, на фоне красного великана чётко вырисовывались силуэты каких-то руин, видимо давным-давно заброшенных строений.
Мальчик был очень любознательным, как наверняка и все дети в четырёхлетнем возрасте, и первой мыслью, которая вырвала его из созерцательно-завороженного состояния, был вопрос заданный себе,
- А, что это там такое? Он решил быстро сбегать, пока бабушка не позвала его умываться, и глянуть, хоть одним глазком, что там такое. Посмотрев вниз, - не босиком же бежать по песку, - он не увидел, ни своих домашних тапочек, всегда стоящих возле его кроватки, ни своих ног, ни собственно тела?!?!!!!!!!!!!!!!!!!!!
-Ой! - глаза сами собой закрылись, послав в мозг сигнал об испуге. Но, испуга не последовало! Подождав ещё чуть-чуть, он вновь открыл глаза. Вокруг ничего не изменилось! Так же, мягко отдавали своё лучистое богатство всему вокруг оба солнца и, так же, чарующе рдел и нежился в красно-голубых лучах золотой песок, покрывающий землю, сколько хватало взгляда.
- Как же так? Я здесь, всё это вижу своими глазами, а себя самого не вижу? – мальчик сильно удивился. Он покружился, как молодой щенок, гоняющийся за собственным хвостом, ещё и ещё, но так ничего и не увидел.
– Странно! Я вижу мир вокруг себя глазами. Они расположены на голове, голова на теле, - попытка анализа ситуации, ничего не дала. Он продолжал видеть всё окружающее его великолепие, кроме себя самого.
- Вспомнил! Если тут есть солнце - я должен отбрасывать тень, и даже две! Он сориентировался и внимательно стал выглядывать свои тени, - их не было! Мальчик сильно растерялся. Весь его жизненный опыт, накопленный интеллектом за четыре года жизни, ничем не мог ему помочь! Чтобы дать самому себе ответы на вопросы, которых возникло множество, нужна была информационная база, или личный опыт. Они отсутствовали.
- Так, - начал вспоминать мальчик, всё то, чему его учила бабушка и отец, - если вдруг ты окажешься в необычной ситуации, первым делом надо успокоиться и не нервничать! Бабушка пережила три войны и революцию, а отец в Великую Отечественную прошагал всю Россию и пол-Европы, и опыт поведения в нестандартных ситуациях имели.
-Да я, и не нервничаю, - сказал он сам себе, почувствовав неведомое ранее внутреннее спокойствие, сопровождающееся состоянием неведомого доселе блаженства. В памяти начали всплывать различные ситуации, где он мог испытывать подобные чувства, - на руках матери, отца, или когда дед качал его на своей ноге, имитируя качели? Что-то очень похожее было, но его нынешнее чувство щемило сердце чем-то забытым, утерянным, но и вместе с тем, таким родным, переполненным Любовью!
- Нет, не вспоминается! - расстроился он. Ну, и ладно, надо глянуть хоть одним глазком, что там за холмики, на горизонте!
Любопытство явно пересиливало его попытки осмысления ситуации, и он решил - вот, гляну, что там, и потом буду думать обо всём этом. Решил – надо действовать! И хотя те первые вопросы – как идти, если нет ног, и почему, не получили ответа. Сейчас это, его ни капельки не беспокоило. То спокойствие, ощущение полной защищённости и окружающей его совершенной Любви, пронизывало всё удивительное пространство, и его самого, в нём находящегося. Оба солнца щедро делились Ею со всем, и со всеми, на кого их лучи попадали. Мальчик полностью принял эту новизну, и мысление более не спотыкалось на нестыковках разности восприятия действительностей. Той, где остались отец и мать, бабушка, старшая сестра и его любимый плюшевый мишка, с оторванным ухом и пуговицами вместо глаз. Где остались домашние тапочки, сиротливо стоящие возле кроватки. Старый двор, с обсаженной американскими клёнами, площадкой для игры в крикет. В которую играл его дед со своими друзьями, собираясь, каждое воскресенье в старом дворе.
И этой, где не было многого, из того, к чему он привык, и где, ему совершенно не помогал его маленький, пока ещё, жизненный опыт. Но, где было – так кРАсиво! Пронизано мягким мерцающим светом, забавляющимся со всеми возможными и невозможными оттенками красного, голубого и золотого. И самое главное, - здесь, каждая песчинка, каждый всполох света и дуновение ветра, несли в себе наполнение Любовью и невыразимым Счастьем! Мальчик просто решил двигаться, повинуясь интуитивному прозрению, внезапно ощутив в себе необычайно пьянящую, и такую прекрасную возможность – ЛЕТАТЬ!! Управляя своим полётом одними мыслями и желаниями, слитыми с волей, он - ЛЕТЕЛ!!!! Само чувство полёта, так увлекло его, что он забыл о руинах на горизонте, которые он хотел осмотреть, забыл, что ранее жил в другом мире, и бабушка может забеспокоиться, не увидев его в комнате. Восторг от новых, незнакомых доселе ощущений, всецело захватил его, и он кружился, словно вплетаясь в хороводы танцующих огоньков, взмывал вверх и камнем падал к золотому песку на поверхности. Мчался с невероятной скоростью вперёд, подставив своё лицо ласкающему ветру, свистящему в его ушах, - лети, лети, мой маленький друг! Он осознал, что рядом летит маленький, совсем, как он юный ветерок, и приглашает его к игре говоря, - давай поиграем с тобой в догонялки, посмотрим, кто быстрей! Мальчику было так хорошо и весело в этой чудесной реальности! Всё вокруг него переливалось и светилось, миллионами оттенков чудесного многоцветья. Всё окружающее пространство любило его. И оба солнца, и золотой песок, из которого, взрослые люди его мира делали себе украшения, красуясь друг перед другом. Он полюбил ветерок, зовущий его играть в догонялки, а ветерок любил мальчика, так как, всё окружающее было единым целым, не разделяющимся на отдельные части, являясь множественностью единства самого бытия. Он погнался за ускользающим ветерком, и вот-вот должен был нагнать своего нового дружка, но так увлёкся, что не заметил, как налетел на обломки каменных строений, которые ранее видел на горизонте. И не успев сманеврировать на большой скорости, врезался в стену одного из них.
Из глаз посыпались огромные искры!
– Ну, вот, теперь шишка будет! – огорчился он. Дотронулся до лба рукой, которой только что не было, и понял – шишки нет! Тогда он открыл глаза и, увидел - ПОТОЛОК СВОЕЙ КОМНАТЫ! Стену с обоями в полоску, солнечного зайчика, попавшего через окно на спинку кровати, и танцующего неспешный танец с пылинками в воздухе его комнаты.
– Бабушка!!!! Закричал мальчик, стремясь поделиться своим восторгом от только что пережитого, и получить хоть какое-то объяснение тому, что он только что видел. Отец и мама были на работе, сестра в школе, а бабушка, это он знал точно, хлопотала на кухне, готовя ему завтрак. Мальчик нашёл свои тапочки под кроватью прибежал на кухню, и взахлёб стал рассказывать бабушке о своих приключениях. Как красиво и хорошо, в том мире, где он только что был. Как он там летал, и, что там остался его друг – ветерок, с которым, они, так весело, играли в догонялки.

Бабушка, слушала мальчика, не перебивая и, лишь тихо улыбалась. Её ярко-голубые, мудрые, много повидавшие за свою жизнь глаза, будто говорили, - я знаю, то место, где ты был! Я тоже бывала там когда-то, и видимо, скоро буду в очередной раз!! Ты ещё не забыл всё это. Те, кто послал тебя в эту реальность вновь, иногда открывают вход назад, наверное, чтобы ты мог отдохнуть от несовершенства нашего мира, прежде чем оставить тебя на долгие годы один на один с ним.

Посёлок со скучным названием Полевой, был совсем маленьким. Даже по меркам Российской глубинки. За время постперестроечных реформ народ обнищал, и многие разъехались кто-куда, в поисках лучшей доли. Когда-то в посёлке, и колхоз был, и молочная ферма, а теперь из действующих производств осталась только маленькая швейная фабрика в один цех. На этой самой фабрике Сидор Васильевич и его напарник Хромоногий работали. Их профессия, в посёлке, была редкой – ремонт и наладка швейного оборудования, и рабочие места находились по соседству в небольшой комнатке, отгороженной от основного производства тонкой металлической перегородкой. И, вот соседство это, неминуемо приводило к частым ссорам, происходящим всегда по одной, и той же, причине - разность Вероисповедания.

Сидор Васильевич в своих духовных исканиях перебрал почти все мировые религии, примеряя их по душе. По молодости ещё, пытался уехать в Бурятию, послушником к буддистским монахам, но не получилось, - Русских тогда в монастырь не принимали. Ходил на чтения Баптистов, часто посещавших посёлок с проповедями, – тоже не по сердцу пришлись. Слушал назойливые приставания Свидетелей Иеговы, шастающих по квартирам, от словоблудия коих несло явной бесовщиной. Остановился, в конце концов, на Ортодоксальном христианстве Греко – византийского толка, всё же 1000 лет на Руси, его пастыри подвизались, стадо Божие пестуя. Не потому, что сердце подсказало, - вот оно, твоё, нет, просто более подходящего по его душе Вероисповедания, пока не находилось. Подход к духовным вопросам у Сидора Васильевича был серьёзным, особенно, когда возраст перевалил за 40. Он много читал религиозной литературы, вёл переписку с иеромонахом Оптиной пустыни, напросившись к тому, при помощи знакомого священника, в духовные ученики. Очень внимательно, каждодневно, изучал Библию, и многочисленные её толкования, различными богословами написанные. Особенно ему нравились жития старцев, взращенных землёй Русской, и книги касаемо противостояния человеков и бесов, т.е. той невидимой, духовной борьбы каждого из нас, со своими страстями и желаниями, несоответсвующими, как правило, нравственным устоям, без которых, гармоничное развитие души невозможно.

Специалистами в своей профессии, и тот, и другой были толковыми, и оборудование на фабрике, благодаря их заботе, редко выходило из строя. По этому, времени для общения у них было в достатке, и разговоры на духовные темы завязывались ежедневно, т.к. на Руси, жизнь без стремления к Богу немыслима. Важно к какому. Либо к Богу Света, либо к богу тьмы.

Хромоногий тоже был верующим, но в другого бога. И заявлял о себе, что служит Сатане в ранге Воина, являясь членом одной из сект, подвизающихся на Кубани. Куда, кстати, частенько уезжал, видимо для отправления своих кошмарных обрядов. Обычно дискуссию начинал он, подначивая собеседника безобидными, на первый взгляд, вопросами и суждениями, которые на поверку оказывались тонким, завуалированным Богохульством, тем самым, выводя Сидора Васильевича из душевного равновесия. Сегодня в слесарной мастерской произошло очередное словесное столкновение на религиозной почве, и Василич ушёл с работы в крайне возбуждённом состоянии, до глубины души возмущённый, словесной софистикой человека, душу свою дьяволу продавшего.
Придя в свою комнату фабричного общежития, он сделал попытку уснуть, т.к. ночью надо было снова идти в цех, отремонтировать к утренней смене петельный полуавтомат. Но долго не мог успокоиться после недавней перепалки, и обрести желанный сон никак не удавалось. Поворочавшись с боку на бок в течение часа, он впал в неспокойное короткое забытьё на границе между Явью и Навью. Очнувшись почти сразу, понял, что заснуть уже вряд ли удастся. Полежав некоторое время не открывая глаз, решил встать и почитать что-нибудь душеполезное. Сел на кровати, и долго-долго хлопал глазами, будучи не в состоянии поверить в то, что они видели!
Комната, где он сейчас находился, была не та, в которой он примерно час назад лёг спать! Он пощипал себя за бок, подёргал за ухо, даже по голове постучал натруженным кулаком - не помогло. Глаза – видели то, что видели.
- Ну, и ну! - изумился Сидор Васильевич, - что за черт?
Зря он сказал это вслух. Недаром старые люди говорят -*не поминай чёрта, он тут, как тут*.
Встав и пройдя к окну, он ещё более удивился. За окном был большой плодовый сад, огороженный невысокой оградой. Белели цветущие вишни и яблони, благоухали кусты роз, почему-то, пронзительно синего цвета. Под деревьями стояли старые ульи, всё вроде бы в норме, но … солнечный свет отсутствовал, хотя было довольно светло, очень похоже на Петербургские *белые* ночи. Всё видимое глазу пространство заполнял призрачный белесый отсвет, идущий откуда-то снизу, переходя вверху дерев в, поблёскивающий голубоватыми искорками, туман, уплотняющийся ещё выше до свинцовой серости.
Когда он ложился спать в своей комнате фабричного общежития, на дворе стоял январь с крепким русским морозцем. Вокруг общаги, были, конечно, кое-какие деревья, но засыпанные, обильно в эту зиму выпавшим снегом, и никаких кустов роз, ни синего, ни какого-либо другого цвета, точно не было. Нынешний же пейзаж за окном, никак не состыковывался с тем, что Сидор Васильевич помнил.
- Не мог же я, в самом деле, проспать до поздней весны. Да, и прилёг, вот только-только.
Мягкая ткань занавесок на окне, само окно, которое он открыл, стремясь удостовериться, что это не сон, тёплый ветер, пахнувший в лицо запахом весны, всё убеждало в абсолютной реальности происходящего. Единственное, что неприятно настороживало – полное отсутствие птичьих голосов, что при виде цветущего сада, было, по меньшей мере, странно. Вдали, за деревьями мелькнул мужской силуэт. Василич всмотрелся, пытаясь понять, - кто это там?
Ох, не надо было этого делать!
Фигура нереально быстро приблизилась, чётко прорисовавшись в нескольких метрах от окна. Да так чётко, что были видны, каждая складка одежды, и каждая чёрточка на лице мужчины.
- Это же дьявол!!! – с чёткой убеждённостью осознал Сидор! Сердце забилось с частотой пулемёта, в горле мгновенно встал сухой комок, и вдоль позвоночника побежали холодные мурашки. Однако паники не было. Совсем недавно им была внимательно прочитана книга Епископа Брянчанинова, где в доступной форме объяснялось, как вести себя верующему человеку при встрече с представителями сил сатанинских.
И, кое-какие знания, почерпнутые там, сулили шанс выйти невредимым из предстоящего испытания духа. А то, что испытание неотвратимо, Сидор Васильевич уже не сомневался.

Губы главы инфернального ведомства растянулись в тонкую улыбку. Видимо прочитав мысли, не ждавшего такого визита Василича, он понял, что узнан, и это ему польстило. Выглядел нежданный визитёр, на первый взгляд, довольно таки обычно, - коричневая кожаная куртка, тёмные водолазка и брюки, дорогие замшевые туфли. Иссиня чёрные, зачёсанные назад волосы, гладко выбритое, не лишённое некоей привлекательности лицо.
Если бы не глаза.
Зрачки визитёра были абсолютно ЧЁРНЫМИ! А весь облик нёс на себе отпечаток глубокой САТАНИНСКОЙ порочности. Можно было сразу безошибочно определить, - этот субчик знает, что такое кровь, смерть и насилие.
- Здравствуй! - прошелестело в мозгу у Сидора Васильевича.
Поняв, от кого исходит это приветствие, он стал судорожно закрывать окно, дабы враг Рода Человеческого не проник в комнату. Шпингалет никак не хотел слушаться внезапно онемевших пальцев, а время шло.
- Надо молитву прочесть, - посоветовал внутренний голос, опираясь на приобретённые в душеспасительной литературе знания. Одно время Сидор Васильевич увлёкся исихией, т.е. молитвенной медитацией, когда на каждый удар сердца произносится молитвенное слово. Апофеозом служит творение молитвы на подсознательном уровне. Но, то одно, то другое, отрывало его от благого занятия, и достигнуть желаемого, ему так и не удалось.
Сейчас, как назло, в голове звенело пустотой, сердце ухало в виски, не давая сосредоточиться, и мерзкий липкий страх, холодной змеёй скользнув за ворот рубахи, начал обвивать горло.
Визитёр улыбался, не двигаясь с места. Его саркастическая ухмылка не сулила ничего хорошего человеку, попавшему к нему в лапы.
- Вспоминай быстрей! - прикрикнул Сидор сам на себя. Это помогло!
В голове прояснилось, и зазвучали слова Иисусовой молитвы, -
- Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!
Шпингалет, повинуясь обретшим твёрдость пальцам, защёлкнулся, перестав сопротивляться.
Сатана продолжал стоять по ту сторону садовой ограды и вглядываться в окно, сверля глазами свою жертву.
- Так, надо проверить входную дверь! – Василич волчком развернулся на месте, и рванул в коридор. К сожалению, поздно – дверь была раскрыта настежь, и на пороге уже стоял гостенёк, кривя тонкие губы. Оторопело застыв перед вошедшим, Сидор начал медленно поднимать правую руку, дабы наложить на беса крестное знамение, сообразуя свои действия с инструкциями епископа Игнатия Брянчанинова, но, не тут то было - Сатана крепко обхватил его запястья, не давая поднять руки, и пристально глядя в лицо своими чёрными зрачками.
- Так делать, не надо, Сидор Васильевич, - отчётливо прозвучало в голове. Рот наполнился вкусом земли, перед глазами мелькнул вид покосившейся кладбищенской ограды обсиженной вороньей стаей, пятки заледенели, а в комнате ощутимо похолодало!!!
В ответ, Сидор мысленно зачастил обережными словами, - железная хватка рук визитёра немного ослабла!
Он молился - хватка слабела. В мозгу у него продолжало шелестеть оглушающим шёпотом, закладывая уши и сбивая дыхание, - это тебе не поможет! Не поможет! Я пришёл за тобой!
Он помимо воли отвлекался на осмысление этого шелеста, прекращал молитву и, неминуемо получал усиление дьявольской хватки. Противостояние продолжалось несколько минут. Наконец, улучив момент, он вырвал правую руку, и начал размашисто креститься. Не забывая при этом, сбивчиво читать вслух, путая слова,
- Господи Христе, спаси, сохрани, помилуй мя грешнаго!
Визитёр начал ослабевать, и после нескольких знамений, отпустил вторую руку и упал на спину. В мозгу Сидора, пронзая могильным холодом все нервные окончания, шелестел гаденький смех, - не поможет, не поможет! Не спасёшься ты от меня! Мой ты, с потрохами мой!
- Спасусь! Именем Христовым, Спасусь! Нет надо мной твоей власти! - возопил верующий в силу имени Спасителя, не зная, как далее поступить с назойливым чёртом.
- Христово Имя тебе не поможет! - хохотало в мозгах.
- Я всё равно найду, как от тебя избавиться! Узнаю Имя того, кто избавит меня от твоих посягательств! – гнул свою линию Сидор Васильевич. Противостояние заходило в тупик. Тут его осенило, - надо вытащить гада вон из комнаты, а там видно будет. Продолжая творить мысленную молитву, и правой рукой намахивать крестное знамение, он схватил вертящегося в корчах беса за волосы, и поволок на лестничную площадку. Тот практически не сопротивлялся, лишь его омерзительный смех сверлил уши, постоянно сбивая с правильного произношения спасительных слов. Вытащив сучащего ногами гостя на площадку, Сидор Васильевич глянул на противоположную дверь, и удивился. На ней была отчётливо видна цифра 64.
- Моя комната 77, - вспомнил он координаты своей прошлой действительности, где была январская стужа и, где он лёг передохнуть перед ночной сменой.
- Но я не дома! - обернувшись, глянул на дверь квартиры, бывшей только что, ареной немыслимой схватки. На ней красовалась цифра 46.
– Так не может быть. Соседние квартиры должны иметь порядковые номера! 64 не может следовать за 46! – Сидор был обезкуражен. Он стал переводить взгляд с одной двери на другую, пытаясь осмыслить видимое. Стена коридора, разделяющая их, отдалённо напоминала своей поверхностью трюмо с сотнями очень узких, вертикально стоящих полос, тускло отсвечивающих своей зеркальной поверхностью.
- Я понял! 64, это зеркальная противоположность моего мира. 46 – это мир, в котором я живу, где существует всё, что мне дорого. Дьявол пробрался в мой мир, чтобы здесь навредить! Надо отправить его в противоположное измерение, и оставить там! В зазеркалье!
Дверь в 64-ю квартиру была не заперта. Он затащил человеконенавистника туда, и оставил его на полу коридора. Незваный гость, остался лежать на спине, поджав ноги к подбородку, продолжая мерзко хихикать и не прекращая, атаковать мозг Василича жуткими мыслеформами. Выскочив в коридор, Сидор решил запереть замок 64-й квартиры, тот не повиновался. Ключ проворачивался впустую раз за разом, словно издеваясь над человеком.
- Боже, ну, что за напасть! Опять забыл молитву, - понял пробираемый холодным ознобом победитель.
– Вспоминай, грешник! – опять подстегнул он сам себя, -
- Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешного!
Замок перестал безобразничать, ригель закрылся!
- Фф-ух! - выдохнул Василич, вваливаясь в 46-ю квартиру. Не прекращая, осенять себя крестным знамением, он запер дверь, и в полном безсилии, повалился на кровать.
- Ну, и, дела! Сатану победил, с Божьей помощью! Силён человек в Бога Верующий! - его прямо распирало от восхищения силой молитвенных слов и Имени Спасителя! Хотелось поделиться с кем-нибудь впечатлением об этой победе, - написать письмо в монастырь, Нектарию рассказать? Но борьба с существом из мира Нави отняла у него все силы, и, откинувшись в изнеможении на подушку, он провалился в глубокое, полуобморочное состояние.


Проснувшись от звонка будильника, он чувствовал себя, как будто на груди всю ночь лежала бетонная плита, весом в несколько сот килограмм. Тело было покрыто липким холодным потом, руки-ноги еле слушались. Кое-как придя в нормальное состояние, и прочитав несколько раз вслух *Отче Наш*, он выглянул в окно – метровые сугробы и заснеженные деревья говорили о том, что фабрика ждёт. Оказавшись опять в своём посёлке, он не сильно удивился этим перемещениям. Он был уверен, что любого человека вставшего на путь духовного роста подстерегает множество испытаний, и стал собираться на работу, продолжая перебирать в мыслях все перипетии ночного противоборства. На выходе из подъезда ему встретился сосед, работающий в цеху ночным электриком. Молодой парень имел вид, мягко говоря, не совсем здоровый, мешки под глазами, лицо синюшное.
- Здравствуй. Что случилось, Дмитрий? Вид у тебя не здоровый.
- Сидор Василич, доброй ночи! Не могу понять, что сегодня происходит? У меня образок был, от бабушки. Я его в жизни не снимал. Никогда! Сегодня просыпаюсь ночью, меня давит что-то, страх необъяснимый. Рукой за образок - его нет! Мне бабка покойница, когда одевала, говорила, - пока он с тобой, ничего не бойся! Если снимешь - жди беды! Вот и представь моё состояние? Я всю комнату перерыл - нет нигде образка! И до сих пор в теле слабость не понятная, не знаю, как смену до утра отработаю.
Сосед был явно не в норме от такой потери.
- Да, если бы ты пережил то, что мне выпало? - подумал Василич.
И посочувствовав утрате, дорогой для Дмитрия вещи, зашагал на работу.
В цеху, всё было по-прежнему. Пройдя к себе в слесарку, он увидел своего оппонента в дискуссиях. Хромоногий сидел на своём стуле, и поздоровавшись с ним заулыбался. Его кривая улыбка, что-то напомнила. Над рабочим местом Василича висело распятие, присланное ему из Оптиной пустыни духовным наставником. Оно было перевёрнуто наоборот, и ноги Христа опутывала бечева, привязанная ко кресту! Это мог сделать, только Хромоногий! Сидор Васильевич не успел ещё возмутиться, как его осенило, - так, это же *слуга дьявольский* ко мне своего хозяина направил!
- Слышь *Паниковский*, ты зачем мне своего хозяина прислал? Я его не звал!
- А, как, я могу ему перечить? Я его слуга, если он захотел с кем-нибудь пообщаться, я ему запретить не в силах. Вот он к тебе и зашёл в гости. Давно хотел на тебя посмотреть.
Василич рассвирепел.
- Ещё раз, Бог не дай, направишь ко мне своего гнилого хозяина, и тронешь мои вещи, я тебя порву, на составные части! Поверь, это не угроза - обещание! Да, и образок Диме - электрику верните, я уверен, это ваши происки.
В слесарке находился в это время ещё один человек, совершенно не религиозный, и не понимающий подоплёку конфликта. Он сидел, широко вытаращив глаза, не понимая о чём, вообще идёт речь. Какой хозяин? Кто кому слуга? И причём тут Димкин образок?


Глава инфернального ведомства, у Сидора Васильевича в гостях, в последствии не появлялся, видимо интерес пропал, или занялся другими более податливыми людьми. Комнату с видом на вишнёвый сад, Сидор тоже, больше никогда не видел. Но память об этой ночной схватке сохранил на всю оставшуюся жизнь, и другим о ней рассказывал. Прочувствовав на себе, что можно попасть в локальную реальность по чужой злой воле. Хорошо выйти оттуда удалось! Люди, в большинстве своём, ему не верят. Зря!! Кстати, образок нашёлся через пару дней. Он лежал на общей кухне в ящике старого стола никому не принадлежавшего. Как он там оказался? У Хромоногого спросить бы? Да разве скажет.

БЕЛАЯ ВЕЖА.



Сегодня мне снился очень странный сон. Кстати, у меня вообще со снами всю жизнь неувязка какая-то. В детстве, помню, приснилось мне, что тетя моя любимая, старшая материна сестра Любовь Александровна, игрушку мне подарила, а я так рад был, ну просто слов нет – одни эмоции! Очень чётко запомнилось как после эксплуатации игрушки по её прямому назначению, она была убрана в надлежащее место. И вот, просыпаюсь, бегу к ящику, где всё мое игрушечное имущество лежит, - надо же перед мамой похвастаться, что мне новую машинку подарили. А её там нет!!! Весь ящик перерываю несколько раз – нет самосвала!! Но, я же чётко помню, как тетя Люба приходила, и что с самосвалом этим я играл уже во дворе, с Вадиком соседским целую гору песка навозили! Такой скандал я закатил по поводу пропажи! Дома собрали семейный совет и всей семьёй внушали мне, что тётка не приходила к нам неделю и игрушек мне не дарила! Ага, нашли дурака!! Уж что-что, а самосвал я помнил очень явственно! Да я о таком самосвале мечтал не один месяц! Дед мой, тогда зав. кафедрой в медицинском институте, озаботился сильно по этому поводу и направил меня на обследование в НИИ педиатрии. Возились со мной долго. Месяца три я усердно и терпеливо играл роль подопытного кролика. Облепляли проводами всякими, данные всяко-разные снимали, заставляли тесты проходить. В конце концов, специалисты сказали, – ребёнок в норме. Дед успокоился, мать с отцом тоже. Правда, - сеструха старшая ещё долго пальцем у виска подкручивала, когда я начинал что-нибудь рассказывать. Так вот, прямо хочу сказать, - различать сон и явь я научился только годам к четырнадцати, и то методом анализа происходящего – могло такое реально быть или нет, да и то ошибался подчас. А стоило один раз одноклассникам в школе рассказать, что у меня все сны цветные, со всеми ощущениями, тактильными и даже вкусовыми, так меня чуть в шизики не записали. Ну, а куда деваться, если на самом деле такие сны вижу с самого детства. Воду пью во сне – она холодная и вкусная, из пистолета стреляю – чувствую отдачу в руке. Один раз за девушку заступился, во сне, - пришлось двум отморозкам морды набить, так утром, когда проснулся, гляжу - кулаки распухли! Один аж посинел, и болел несколько дней! Вот и думай – шиза это, или нет! Да и умные дядьки с давних времён и по сей день, не могут разобраться в природе происхождения сновидений. Как я вижу по научно-популярной периодике, всё больше исследователей в последнее время склоняется к Ведическим воззрениям на природу сна, т.е. что сознание оставляя тело отправляется в путешествия по другим пространствам. Можно называть их как угодно: параллельными или созданными мыслетворчеством людей, но отрицать их наличие, как-то наивно, т.к. каждый из нас каждые сутки ложится спать и, видя сны, сталкивается с этими мирами. А все многочисленные, научные и не очень,
объяснения, что такое сны, каждый может проверить личным опытом. Кстати, я интересовался по этому вопросу у жреца старой Веры, которая исповедовалась нашими Предками до насильственного крещения князем Владимиром наших пращуров в Киевском княжестве. Вот, что он мне поведал – мы живём в одной из шестнадцати реальностей составляющих вкупе одну Альность. Находясь в состоянии сна, наше сознание может попадать в любую другую реальность из остающихся пятнадцати. Вроде как Творец подстраховался, – надеясь что, хоть одно из шестнадцати воплощений человека проживёт так, как Он велел. Может, конечно, я что-то недопонял из его довольно сложного объяснения но, эта версия имеет право быть, наряду с множеством остальных. Ведь так, или примерно так, считали тысячи поколений наших пращуров.

А сновидение, в этот раз, было действительно редкостным.
Я ощущал себя могучим пардусом!!
Переминаясь с лапы на лапу и восторженно ощущая всю мощь своего мускулистого пружинистого тела, я вдруг ощутил присутствие какой-то, пока непонятной мне, опасности, грозно повёл взором янтарных зрачков вокруг себя, и далее по стелющейся траве переходящей в нескольких прыжках от меня в густой подлесок, пытаясь понять и просчитать угрозу и, ничего подозрительного не обнаружив, прыгнул вперёд в направлении леса. Мягко приземлясь на подушечки лап, снова прислушался, поигрывая клубками тугих мышц покрытых великолепной шкурой матово-белого цвета в серо-чёрных пятнах. Какие-то размытые тени мелькнули вдали, шерсть на моём загривке встала дыбом, резко увеличив чувствительность к восприятию окружающей меня действительности. Внезапно, совсем рядом оглушительно прозвенел звонок, моя шерсть вздыбилась, я повёл мордой по сторонам пытаясь отыскать источник звука, по телу пробежали волны возбуждения в предвкушении возможной схватки……

Тьфу, да это же телефон! Вот ёлы-палы! Так не вовремя! Нехотя открыв глаза и, стряхнув с себя остатки онейроидных впечатлений, я сунул ноги в тапочки и поплёлся к телефону. Звонил Серёга. Неплохой, в общем-то, чувак. В прошлом году я лабал в составе ансамбля в Политехническом институте на танцульках, и на одном из концертов мы с этим Сергеем познакомились. У него тоже неслабый джаз-банд функционировал на коммерческой основе, свадьбы – проводы и тому подобное. Мы то, с ребятами, из любви к искусству музицировали, а он озаботился меркантильным интересом и бабки имел нормальные. Сейчас, он предлагал мне «полабать» на пьяных торжествах на бас-гитаре, взамен Боряни отбывшего согласно полученной повестке в армию, исполнять долг перед Отечеством. Ну, естественно, музицировать надо было не из любви к искусству. А чего? Я парень небогатый, да и кому в двадцать лет лишняя копейка помешает? Парни мои, из Политеха, до сентября разъехались кто-куда, а там, на картошку отвалят ещё на месяц, танцевать в общаге будет некому. Ха, до октября я в отпуске. С учётом того, что с июля по сентябрь самый свадебный сезон, и заработать можно будет очень неслабо, - со слов Серёги «самый сенокос», - я согласился. Репетиционную неделю было предложено провести в деревне, – речка, лес, и все сопутствующие развлечения. Класс, - пансионат «халява»!! Кто бы отказался?! Как настоящий пионер, отрапортовав в телефонную трубку – всегда готов!, резво начал грузить свои пожитки во вместительный «Оболаковский» рюкзак, мысленно уже плавая в гипотетической речке, где по Серегиным словам, рыбы было немерено! Правда, он попросил меня кое-какие закупки для них в городе сделать, - а мне что, я не сломаюсь, надо так надо.


Старенький ПАЗик тряхнуло на очередной выбоине пыльного просёлка. Натужно заскрипев всеми изношенными сочленениями, он фыркнул несколько раз, и, дёрнувшись, остановился, подняв густые клубы пыли.
– Эй, парень, ты едешь до Белой Вежи? – крикнул шофер. Я разлепил глаза, выбираясь из душной дрёмы. В автобусе, кроме меня молодых парней не было, - ехали бабушки *божьи одуванчики*, да несколько пьяноватых деревенских мужиков, продолжающих наливаться просроченным пивом, купленным в сельмаге райцентра.
Значит, он кричал мне, - стало быть, приехал. Покивав ему головой, я выбрался из автобуса в открывшиеся со змеиным шипением двери, провожаемый испуганными взглядами бабулек, которые мелко крестились, и бормотали что-то, глядя на чуть-чуть покосившийся ромбовидный купол старого деревенского храма, виднеющийся вдалеке. Ветеран советского автопрома взревел чиненым-перечиненым мотором, и, обдав меня едким ароматом выхлопных газов, отправился дальше, развозить жителей страны победившего социализма по своим родным пенатам.
После пропитанного запахом перегретого асфальта областного центра, здешний тёплый ветерок, несущий в себе благоухание лесов и полей, показался мне небесной амброзией. Всё июньское солнечное пространство вокруг меня простреливалось в разных направлениях гудящими на все лады разными крылатыми обитателями окрестных лугов, проявляющих врождённую заботу о грядущем урожае. Плюс обещанная Серёгой речка с рыбой, и неделя общения с ребятами, пригласившими меня сюда, - кто сказал, что Рай находится не на Земле? А? Он не был здесь!
Однако пока что, я стоял на дороге, и до деревни предстояло пройтись пару километров грунтовкой между молодых лесопосадок. Сняв кроссовки и взгромоздив на спину позвякивающий заказанным портвейном рюкзак, я с удовольствием зашлёпал босыми ногами по тёплой пыли просёлка, сокращая, с каждым шагом, путь к намеченной цели. Немного не доходя деревни, навстречу мне показалась старушка с лукошком в руках и плетёным коробом за спиной, видимо собирающая ягоды-грибы для домашних заготовок.
– Утро доброе. Бог в помощь бабушка. Подскажите, пожалуйста, где ребята городские живут? Музыканты, – тут я немного замялся, так как к своему удивлению внезапно обнаружил, что фамилию Сергея не знаю и месторасположение дома, куда приглашён, тоже.
Бабушку моё появление видимо не очень обрадовало. Она остановилась, оценивающе глядя на меня из-под ладошки козырьком приложенной ко лбу. Долго-долго смотрела, шевеля сухими губами, будто, что-то пережёвывала. Наконец, всё-таки, решилась, так как, я продолжал улыбаться, изо всех сил выдерживая на лице гримасу доброжелательности.
– Доброе утро, внучок. Ты, по что, к нам приехал?
- Так, ребята музыканты пригласили. У них бас-гитариста в армию забрали, они меня зовут к себе порепетировать. Вот, приехал в гости на недельку -
взялся я, непонятно зачем, в подробностях объяснять ей причину своего появления здесь.
- А разве нельзя?
Она опять помолчала, словно изучая меня своими ярко-зелёными чистыми, как у ребёнка глазами, потом, наверное, всё-таки сжалилась, и указала дорогу.
- Перед околицей свернёшь влево к реке, там увидишь старую усадьбу, при колхозе там клуб был. Там они живут. Да Любе привет передай, от бабы Дарьи, она знает. Ну, со Спехом иди, ждут тебя.
Перекрестила меня, как-то необычно, и засеменила дальше, привычной к долгой ходьбе походкой. Я посмотрел в сторону деревни, на возвышающуюся колокольню – креста над храмом не было, хотя сам колокол висел, тускло отливая медным боком в лучах яркого солнца.
Странненькая старушка, однако, - не к ней же я в гости набиваюсь. Списав её поведение на старческие причуды, я бодро потопал по тропинке уходящей влево от деревенской околицы. Тропинка плавно спустилась на дно оврага, где пришлось пересечь звонко журчащий ручеек, несущий свою малую лепту в воды реки. Потом снова вышла на пригорок поросший розовыми облаками иван-чая, и по цыплячьи жёлтым зверобоем, и, вдруг налево, в глубине, за живой изгородью густого кустарника, появился большой старый дом.
Он действительно был похож на барскую усадьбу прошлого века. Окружённый полувырубленным парком плодовых деревьев он находился чуть вдали от просёлка, и к дому вела небольшая аллейка из старых престарых лип. Но труженики эпохи социального равенства усадьбу явно переделывали, в силу своего эстетического соображения. Убрали из архитектуры *барские* излишества, снесли мансарду, спилили колонны, - оставшиеся пеньки указывали на наличие второго этажа в прошлом, - и сейчас, своим видом это сооружение напоминало барак, свежевыкрашенный, каким-нибудь прижимистым завхозом, молотковой краской. Зато без претензий. Чай, не баре!
За оставшимися около дома старыми яблонями мне удалось разглядеть женскую фигуру, развешивающую бельё на верёвки.
– Люба, доброе утро! – поприветствовал я жену Сергея. Она, как супруга руководителя, занималась всей финансовой стороной работы коллектива, а заодно, готовила и стирала, во время не частых гастролей.
– О! Василий приехал. Привет, привет. Ребята тебя не дождались, на речку пошли, решили к твоему приезду рыбы наловить. Ты в дом проходи, располагайся там, свободную раскладушку увидишь – твоя. Я пока бельё развешу. Завтрак на столе, если проголодался.
Дом встретил меня приятной прохладой. Как всё же хороши деревянные стены – зимой тепло, летом в любую жару – прохладно, и чего сейчас все в бетонные коробки норовят залезть?! Внутри было чисто, светло, и очень приятно пахло какими-то травами, толстыми пучками свисающими по всем углам большой комнаты. Видимо это Любаша постаралась навести уют в старом доме, давно забывшем женскую заботу. От первоначального строения, внутри тоже мало, что осталось – постреволюционные хозяева растащили предметы былого великолепия по своим избушкам. И сейчас, это было большое одноэтажное сооружение, не лишённое, правда, хорошего стиля. В углу комнаты виднелся остов камина с оставшимися кое-где изразцами, каким-то чудом сохранившиеся за столько лет диктатуры пролетариата. Хорошо жили государевы дворяне! В следующей большой комнате, бывшей когда-то гостиной, стояла музыкальная аппаратура – ага, здесь мы будем репетировать, без отрыва от активного отдыха.
Переодевшись в старенькие потёртые джинсы, и, прихватив аппетитно-красную редиску, с заботливо накрытой полотенцем тарелки, я решил прогуляться до речки. Искупаться, первый раз в это лето, а заодно помочь будущим коллегам, в приятном и полезном занятии.
– Люба, я пойду к воде, окунусь. Заодно проверю, чего они там наловили. Да, кстати, тебе привет от бабушки Дарьи - передаю.
– Спасибо, Вася. Я к ней за молоком по утрам хожу. А вообще, она очень хорошая, и добрая женщина. Всех в Белой Веже лечит разными травами и корешками, а молоко, у её Зорьки самое вкусное во всей деревне.
Может быть, может быть, - пробормотал я себе под нос, согласно покивав Любашиному славословию, и направился к реке, радуясь солнцу, теплу, и предвкушая приятное времяпрепровождение.
Сразу за бывшей усадьбой тропинка пошла вниз сквозь живописную берёзовую рощу. И вскоре вывела меня к довольно широкой реке, местами окаймленной красивым песочным пляжем, а местами, густыми зарослями ивы и ольшаника, спускающимися к самой воде. Чуть ниже по течению, виднелся остров, обтекаемый речкой с обеих сторон, и так же, густо заросший. Он был довольно длинён, а вот ширину его определить с моего места обзора не удавалось, - над островом висела дымка тумана, ограничивающая видимость и искажающая очертания. Хотя противоположный берег выше и ниже острова просматривался вполне нормально. Прервав осмотр пейзажа, т.к за изгибом реки послышались хлопки *боталом* по воде, и плеск вёсел, я разделся и поспешил навстречу друзьям.
Ребята рыбалили сетью-бреднем. Серёга сидел в старинного изготовления долблёной лодке на вёслах, так как, глубина реки на одной стороне бредня не позволяла вести его идя по дну. Колька, гитарист и балагур, шёл вдоль берега, а Саша-барабанщик самозабвенно лупил дубиной по воде, выгоняя из прибрежных зарослей затаившихся там щурят и окуней.
– Бог в помощь, парни! Гляжу, веселуха в самом разгаре! – поприветствовал я дружную артель рыболовов, и полез на глубину помогать вытаскивать мотню бредня на сушу.
– Здорово, дружище. Мы, вот, решили ушицей тебя побаловать. Ну и сами, конечно, рыбку любим. Ты привёз наш заказ!
Серёга явно скучал без выпивки, а местный магазин, как он мне сообщил по телефону, приглашая сюда, спиртным не торговал по причине посевной.
– Всё в лучшем виде - семь литров! – успокоил я жаждущих,
и пожимая руки, помог привязать лодку к заботливо вкопанному в нескольких метрах от воды, бревну-чалке. Улов в мотне оказался неплохим – несколько крупных щурят, лещей, два здоровущих линя с брюхом набитым икрой, и десятка три разнорыбицы среднего размера – окуньки, караси и подлещики. Намечалась грандиозная гулянка.
– Серёж, а вы к тому острову не ходили? Видишь, ивняк там по-над берегом густой. Сидит там щука, и в немалом количестве. Стопудово! Я её отсюда чую! Так мне захотелось пройтись вдоль того берега с бреднем, аж в спине зазудело.
Серёга глянул на остров, на меня, улыбка сползла с его лица, что для меня было внове, - ранее я всегда видел его весёлым.
– Мы, Вась, на остров не плаваем, и ты не вздумай туда заплыть.
– Почему? – изумился я, - там запретная зона, что ли? Что-то вышек с колючей проволокой я не разглядел.
- Ты не шути. Я тебя серьёзно прошу. Остров этот нехорошим считается. Местные жители туда не ходят. Когда-то это был полуостров, с посёлком, там староверы жили. Но лет пятнадцать назад они по какой-то причине ушли с острова, ну и, дома брошенные остались, инструмент разный. Здесь в деревне всё в хозяйстве сгодится. Несколько лет назад, местные мужики пошли собрать, кому кирпич, кому двери-окна в дом, для ремонта. Из четверых вернулся один, и тот не в себе. Теперь ходит по Белой Веже - дурак дураком. Остальных искали с милицией, весь остров вдоль и поперёк проверяли, - безрезультатно, как сквозь землю провалились. Среди пропавших материн троюродный брат был. Так что, Васька, это не байки-страшилки. На этом острове, со временем какие-то странности происходят. Как-то раз, я на лодке подплыл, так у меня часы сначала встали, а потом стрелка в другую сторону поехала. Тут Бермудский треугольник отдыхает! Видишь, туча над ним висит? Кстати постоянно! И, туман по берегу никогда не исчезает. Короче, делать на острове нечего!
Над островом, действительно, висела плотная сероватая дымка, хотя вокруг всё небо на сколько хватало обзора, было чистое, и голубое-голубое.
– Да ладно, в конце двадцатого века живём, люди на Луну летают, а вы суеверия какие-то слушаете, - попенял я ему. Но, Серёга явно остался при своём мнении. Уж если он во что-то поверил, переубедить его было невозможно.
– Вась, я тебя прошу, – не плавай ты на этот остров!
– Хорошо, хорошо, я искупаюсь быстро, и пойдем в дом, ага?
Ребята были не против и, пока они перекуривали, не спеша собирая снасти, я успел вдоволь поплавать в чистой прохладной воде.
Уху мы готовили возле дома, на костре вдвоём с Колькой по старому рыбацкому рецепту, который он выведал у одного потомственного рыбака.
На ведро кладётся -
три картошины, две луковицы, одна морковь и щепоть пшёнки. Ну, соль, специи – по вкусу. Вся фишка в том, что перед готовностью в уху добавляется сто грамм водки, – пришлось засылать Любу к бабке Дарье за склянкой чистейшего первача, – и далее, в ведро опускается головня из костра, до полного затухания, давая ухе, тем самым, непередаваемый вкус и аромат! Если вы такую уху не пробовали – я хочу вас заверить, что, вы ели просто рыбный суп!
После всех вышеописанных процедур, она исчезла в наших желудках, словно по мановению волшебной палочки! Вкус такой ухи непередаваем словами!
На второе были жареные в сухарях окуньки. М-ммм, пальчики оближешь!! И, на сладкое, разливанное море портвейна *Кавказ* под ранние яблочки, уже соспевшие на некоторых деревах старого сада. За столом я было пытался пошутить по поводу местных суеверий, но осёкся, после Серёгиного взгляда и Любиных тычков по ногам под столом, которая в этом вопросе была солидарна с мужем, и решил при них больше не затрагивать островную тему, дабы не портить себе и остальным приятное впечатление от проведенного вместе времени.
Наевшись – напившись, мы расположились на ступеньках старого дома на свежем деревенском воздухе, которого так не хватает городским жителям, и весь вечер играли на гитарах, пели песни под старыми яблонями. Колян достал потрёпанную общую тетрадку, всю исписанную стихами, и стал исполнять нам шансон собственного изготовления. И надо сказать, что очень и, очень душевно у него получалось! Прямо Высоцкий дубль два! Ближе к ночи все потихоньку разбрелись по своим кроватям, изрядно пошатываясь после обильных возлияний, очень довольные друг другом, и приятным вечером. Я тоже растянулся на жалостно заскрипевшей под моим телом раскладушке и провалился в сладкое небытие.

Утром следующего дня, от солнечного лучика ласкающего мне лицо через тонкую марлевую занавеску, я проснулся. На ходиках было начало пятого, и все рыболовы-любители, набравшись вчера по самую завязку, ещё спали. В комнате витал лёгкий запах винного перегара, а боль в голове, напоминала о бурном застолье. Обнаружив за камином кем-то припрятанную недопитую бутылку, я опрокинул в себя полстакашка, и отправился на реку размяться, и ополоснуть в прохладной воде гудевшую от портвейна голову. Качество вина оставляло желать лучшего, при относительной, кстати говоря, дороговизне.
Над островом, как и вчера, висела серая туча, а берега, по - прежнему, окутывала дымка тумана. Его загадочный вид, вкупе с вчерашними байками, поведанными мне Серёгой, всё это разжигало во мне неодолимое желание отправиться туда, и заглянуть за завесу таинственности. Лодка мягко покачивалась на волнах, своим видом провоцируя меня сплавать на остров, пока Серёга и остальные ребята не проснулись. И ей это удалось.
Вытолкал долблёнку в воду и сел за вёсла. Так как, в школе ещё, я занимался греблей на шестивесельных морских ялах, и преодолел в походе вверх по Волге больше ста миль, то сев за весла я минут через десять был возле острова.
Место высадки одиночного десанта не предполагалось, - с ближней стороны берег был недоступен, мешали ивовые заросли, и мне пришлось обогнуть остров со стороны течения, в поисках удобного заливчика, каковой вскоре и обнаружился.
А-га, здесь и раньше был причал, - в воде стояли полусгнившие брёвна, с остатками дощатого настила из которого кое-где торчали проржавевшие скобы. Вытащив лодку чуть поодаль от осклизлых гнилушек, я отправился на разведку, прихватив на всякий случай найденный на берегу, на удивление в хорошем состоянии, черенок от лопаты. Какое-никакое оружие, во всяком случае, от собак отбиться можно. Полоса прибрежного песка и мелкого галечника заканчивалась упираясь в небольшой обрывчик, с зелёной щетиной бурно разросшейся на нём травы. Взобравшись, я огляделся. Солнце едва пробивалось сквозь плотную тучу, и впереди виднелся довольно таки мрачный еловый перелесок, только вот, - ёлки, где-то потеряли иголки, - с нервным смешком зарифмовалось увиденное. Все деревья, стояли высохшие на корню. Несмотря на их странный вид, я продолжил своё путешествие вглубь острова, внутренне чувствуя себя, по меньшей мере, *сталкером* из романа братьев Стругацких. Приключения и путешествия – это ж мечта!
Метров через двести странный ельник закончился, и показались строения - заброшенное зернохранилище, какие-то постройки непонятного мне назначения, и несколько остовов деревянных бараков с обвалившимися крышами. Я заглянул в один из них, внутри, как говорят, была мерзость запустения.
Судя по обильной паутине в углах, нога человека здесь не ступала очень-очень давно. Большая ворона, наверное, никак не ожидавшая встретить здесь человека, бесшумно скользнула над моей головой и вылетела в открытую дверь, даже не каркнув. Обычно воронье племя при виде человека сразу принималось голосить, а здесь она что-то молчком. Да, всё это было, по меньшей мере, необычно. Но, чем больше таинственности, тем сильнее во мне разгорался азарт исследователя. Опираясь на взятую палку, как на посох, я проследовал далее. Впереди показались деревянные избы поселения с крутыми крышами. Большинство из домов стояло с наглухо заколоченными, посеревшими до черноты старого серебра, от времени и непогоды ставнями. А иные зияли пустыми глазницами окон вырванными, видимо, хозяйственными мужичками из Белой Вежи, или ещё каких-нибудь ближних деревень. На крышах избёнок стаями сидели вороны, и молчали! Просто сидели и молчали, не издавая ни единого звука, однако поблёскивая на меня чёрными глазками. Как мне показалось, в их взгляде таилось вопросительное удивление, смешанное со злорадством, - так, и чего ты тут человече ищешь? А, если найдёшь, устроит ли тебя находка?

Сама постройка деревни, вернее расположение улиц, было на мой взгляд нетипичным для средней полосы России. Они расходились на четыре стороны света от центральной точки, скорей всего площади, которая, через несколько метров, и открылась моему взгляду.
По середине плотно утоптанной, до крепости асфальта, круглой площади хороводом стояли огромной величины гранитные валуны, составляя собой сложную архитектурную композицию неизвестного мне назначения. Камни явно обтесывали, придав им заданную форму одинаковой высоты и размера. Сложенные очень плотно, но без видимых следов какого-либо цементирующего состава, они образовывали собой правильный круг с четырьмя отходящими от него, изогнутыми посолонь, кривыми лучами. Тщательность, с которой эти камни были подогнаны, и их одинаковость, говорили, скорее всего, о культовом предназначении этого сооружения. Так как практического применения в сельской жизни найти ему было не просто. Заинтересовавшись, я начал обходить сооружение по кругу, и вдруг моему взгляду представилась абсолютно невероятная картина! За одним из громадных камней, опираясь на треножник, стояла странная яйцеобразная конструкция, напоминающая летательный аппарат, словно сошедшая с иллюстраций из книг по научной фантастике.
Вот это да!!!
Я подбежал к нему! Дверца, точно, как на кораблях, с иллюминатором, и вентилем для задраивания, была открыта настежь, своим видом приглашая возможных визитёров заглянуть вовнутрь. С долей опаски я сунул голову в дверцу, и осмотрел внутренность необычного аппарата.
Внутри было два пилотных кресла, и круглая панель, со щитком приборов неизвестного мне назначения. Вот это находка! Я был восхищён! Это же настоящий космический корабль!!! Мои мысли понеслись вскачь. Перед глазами запестрели заголовки центральных газет с фотографиями, где я красуюсь на фоне этого летательного аппарата!!! На весь мир прославлюсь!!
Вдруг, из мира несбыточных фантазий меня вырвал стон! Стон живого существа, зовущего на помощь! Так, как никого больше поблизости я не заметил, следовательно, это звали именно меня! Со всей доступной мне быстротой я рванул на этот звук. Метрах в десяти от помоста, возле полуразломанной избёнки, ничком на земле лежал … леопард! Матово-белый!!!!
Может и, не леопард, именно, но какое-то большое животное из семейства кошачьих!?!?!? Я был удивлён такой находкой, не менее чем обнаружением космолёта! Дотронувшись до его, молочного в тёмных пятнах тела, я понял, что существо ещё живое. Как ответ на мой немой вопрос, - могу ли я, чем-то помочь, в голове у меня прозвучало, - спаси моего пилота! Ага, понял я, это действительно пришельцы откуда-то из других миров! Начитавшись советской фантастики, я был прямо-таки уверен, что мы не одиноки во Вселенной! Не вняв просьбе существа, я решил, что сначала надо отнести его в мою лодку, а уж потом заняться поисками попавшего в какую-то передрягу пилота. Я начал переворачивать пришельца и вдруг, увидел, что шерсть от прикосновения моих рук отваливается клочьями, а под ней видна кожа, такая же, как у людей! Тогда я стал интенсивно отчищать тело от грязной шерсти в области грудной клетки, и после нескольких движений понял, что это женская особь. Под моими руками из-под шерсти показалась женская грудь очень красивой округлой формы!? Я был в замешательстве! Мысли в моей голове, однако двигались на удивление чётко, несмотря на неординарность ситуации. Надо отнести её в лодку, а не на грудь пялиться. То, что это – она, я уже не сомневался. Да и, что тут удивительного, если они, как-то размножаются, значит, есть мужские и женские особи, это - женская.
Взвалив её на плечо, я бегом отправился к оставленной возле берега лодке, стараясь транспортировать пострадавшую как можно аккуратнее. Приближаясь к берегу, я увидел высокого молодого парня, с очень длинными белыми волосами облачённого в старый, видавший виды дождевик защитного цвета. Он деловито отвязывал мою лодку, собираясь спустить её на воду.
- Эй, ты, что делаешь? Это моя лодка! – крикнул я ему. Он обернулся, ожёг меня взглядом ярко-зелёных глаз, не прекращая своего занятия, и потянул с плеча карабин внушительных размеров. Положив свою ношу на песок, я выставил вперёд себя черенок лопаты - единственное моё оружие - в полной решимости защищать себя, и свою находку. Против карабина моя палка выглядела не очень грозно, но другого оружия у меня всё равно не было.
– Она жива? – спросил он, и видимо оценив мою решимость, вернул оружие на место.
–Жива, – включился я в диалог, с посягавшим на мою собственность человеком, – а ты, кто таков?
- Я – Охотник.
– А я думал рыболов, - попытался съязвить я ему.
– Слушай, парень, я могу не успеть. Дай мне твою лодку. Мне надо догнать их, - он показал на удаляющийся вниз по течению реки плот.
– Пока мы с тобой препираемся, они уйдут далеко, и я не смогу спасти второго пилота. Видишь, она лежит на плоту.
Охотник протянул мне мощный армейский бинокль, висевший у него на шее. Я взял, и навёл окуляры на удаляющееся плавсредство. Увиденное совпадало с тем, что говорил этот парень. На плоту лежала ещё одна особь, связанная по рукам – ногам, то есть по лапам, и, как две капли воды похожая на обнаруженную мной. На её голову был надет какой-то металлический купол. Два, по пояс обнажённых, и наголо бритых мужика в чёрных шароварах интенсивно гребли отталкиваясь длинными шестами от дна неглубокой, видимо, в этом месте речушки, а третий сидел около связанной добычи и что-то с ней делал.
– А, что это за «козлы» на плоту? Куда они её увозят? И, что это у ней на голове? – вопросы полетели из меня с частотой пулемётной очереди.
– Давай, друг, клади её в лодку, - он кивнул на моего найдёныша, - сам запрыгивай, и вперёд. Я тебе по пути, вкратце, постараюсь объяснить - кто, куда и зачем!
Судя по всему, парень был очень озабочен судьбой второго пилота, к тому же собирался дать мне ответы на множество вопросов скопившихся у меня в голове. А, была не была, и я забрался в лодку, предварительно удобно уложив там не приходящую в сознание пришелицу. Охотник сел на вёсла, и мы пустились в погоню. Мне хотелось получить максимум информации о происходящем, вопросы прямо жгли мне язык. Охотник же, оказался одним из непосредственных участников событий, берущих своё начало во времена давно забытые. И начал свой рассказ:
- Пришельцы посещают Землю уже на протяжении очень длительного времени, но по строго определённым маршрутам, сообразуясь с потоками «Звёздного» ветра, являющегося движительной энергией их кораблей. Здесь на острове находится навигационный контур, ты его наверное видел в деревне, ориентируясь на который они могут приземлиться. Раньше они прилетали чаще, так как являются прародителями и кураторами нашей цивилизации. Несколько тысяч лет назад на Землю высадились их и наши враги, – Серые. Они смешались с землянами, влезли при помощи обмана и подкупа во власть, практически во всех государствах и народах. Дольше всех их влиянию сопротивляется Русь. Отсюда, постоянные нападения на нашу Родину со стороны стран подпавших под их влияние. Серые переврали историю всех стран и народов, и направили развитие цивилизации по технократическому, тупиковому пути. А наши кураторы вели нас по пути развития духовных качеств и сил человека. Серые, проникнуть в миры Высшие не могут по причине не совпадения генотипа, и отсутствию Души в их телах. Они существа сотворенные, а мы Богорожденные. Но, несмотря на это они многие сотни лет занимаются генной инженерией, не оставляя попыток вывести в своей среде особей способных взрастить в себе чёрную душу, и проникнуть в Высшие миры. Выманивают обманом нашу кровь, и покупают души человеческие в обмен на материальные блага, и возможность удовлетворять самые низкие желания. Предварительно, специально разжигая эти желания в человеках.
Я слушал его, открыв рот, будучи не в силах объять разумом обрушившийся на меня поток абсолютно фантастической информации. Но лежащее на дне лодки тело, похожее на леопарда, необычное каменное сооружение являющееся звёздным навигационным прибором и летательный аппарат на площади посёлка, всё свидетельствовало о реальности происходящего.
– Ну, так, а пилот им зачем? – очевидно, я сморозил явную глупость, так как Охотник одарил меня взглядом искреннего сожаления. Я понял, что сожалеет он о недостатке моих умственных способностей.
– Я же объясняю – они занимаются генной инженерией. Она нужна им, как донор. Возьмут у неё образец ДНК, и сделают подконтрольный им индивидуум способный восприять высшие знания о способах перемещения из мира в мир, из пространства в пространство. Пролезут в Божественные миры и начнут их разрушать изнутри, как это они сделали с нашим миром. Сейчас они уже надели ей на голову шлем, который изолирует её от связи с Предками кои суть Боги наши, и с нами, Понял?
- Ну, в общих чертах, - неуверенно пробормотал я, пытаясь осмыслить услышанное. Моя голова, со школьных лет, была напичкана историей мироустройства в марксистко-ленинской трактовке, и теорией Дарвина. Такие подробности происхождения человечества в ней помещались с большим трудом.
Тем временем мы нагоняли плот. Находившиеся там заметили погоню, и стали налегать на шесты. Я обратил внимание Охотника на цепь, свисающую с края плота и уходящую под воду.
– Смотри, это на якорную цепь похоже. Давай я нырну в воду, и если там якорь есть – постараюсь зацепить его за дно, или корягу какую-нибудь. Охотник посмотрел на меня, как-то по-новому, - а, что, это мысль. Ты плавать-то умеешь?
– Честно говоря – так себе, но хорошо ныряю и под водой плаваю.
– Ладно, друг, давай попробуй. А я тут сверху посмотрю, чтобы они тебя на тот свет не отправили.
– А, что, могут? – внутренне напрягся я, умирать в расцвете сил, как-то не очень хотелось.
– Ладно, ладно, нормально всё будет, - явно фальшивя, он успокаивающе похлопал меня по плечу.
До плота оставалось метров двадцать. Я прикинул свои возможности, как ныряльщика и решил - пронырну прямо до этой цепи. Скинул в лодку кроссовки, провентилировал легкие и, плюхнулся за борт. Преодолев в несколько гребков намеченное расстояние, я увидел – действительно, на конце цепи был закреплён небольшой двузубый якорёк, волочащийся по песчаному дну вслед за плотом не встречая, на своём пути ничего, за что он смог бы зацепиться. Я схватил его обеими руками и, уперев пятки в песок, сам стал живым якорем, притормаживая движение вражеского плавсредства. На верху явно заволновались. Плот задёргался, и от него отделилась фигура, плывущая в мою сторону. Я понял, что предстоит повозиться с пловцом противника. Но, воздуха в лёгких оставалось не много и мне пришлось вынырнуть на поверхность, не выпуская, однако, якорь из рук. Глянув в сторону плота, я похолодел от страха, - те, двое, кто там стоял, были серокожие существа с почти чёрными белками глаз. Я, о таких монстрах даже в книжках не читал! Один стоял, налегая на длинный шест, другой держал в руке кривой нож устрашающих размеров, размахивая им, и что-то хрипло кричал, видимо в мою сторону. Третий находился в воде, и подплывал ко мне снизу, с таким же немаленьким ножичком в зубах, и отсутствие в воде возможности дышать, как я понял, нимало его не волновало.
– Ну, давай, дружок, поиграем в догонялки, немного, - пробулькал я, адресуясь пловцу, и рванул под воду в противоположное от него направление. Соображение и реакция, у него оказались не на высоте - вынырнув, он не сразу понял, куда я подевался, дав мне тем самым фору в полминуты для того, чтобы отплыть на безопасное расстояние, не переставая при этом тормозить движение плота.
– А, чего этот Охотник не стреляет? Карабин на плече, как для слоновой охоты! Пристрелил бы их, да и дело с концом. Я тут возись с ними один! – во мне заскулила обида на моего случайного соратника. В этот момент я заметил приближающегося пловца с ножом в зубах, и вновь был вынужден совершить обманный маневр, нырнув в сторону. Как назло, нога зацепилась за куст водорослей, я немного замешкался, высвобождаясь из плена растений, и почувствовал, как к моей ноге, что-то прикоснулось. Не обращая внимания, я извернулся, высвобождаясь, и довершил задуманный маневр. Противник взревел. Его визгливый рёв, на каких-то запредельных частотах, больно резанул меня по ушам. Невольно хлебнув воды, я стал всплывать, чтобы вновь пополнить запас кислорода в горящих огнём лёгких.
– Курить надо бросать! Совсем выносливость потерял! – укорил я себя за слабость воли и неосуществлённое решение завязать с дурной привычкой.
Мой подводный противник, тем временем, вылезал на плот, приняв какое-то решение. Так и есть, ему надоело гоняться за ускользающим мной, он вырвал из бревна скобу, соединяющую цепь с плотом, и выбросил её в мою сторону, огласив окрестности победным рёвом. Что-же, один – ноль, в его пользу.
Лодка с Охотником была уже рядом. Я забрался с кормы, чтобы наша посудина не перевернулась и, отхаркивая попавшую в горло воду, задал соратнику волнующий меня вопрос.
- Ты чего не стреляешь? С твоего карабина можно их на клочки разметать!
Охотник невесело усмехнулся, - патроны кончились. Глянь-ка, - он, что-то заметил на моей ноге, - зацепили тебя.
На колене обильно кровоточил глубокий порез, видимо, от вражеского ножа.
– Вот, сука, достал всё-таки! Ничего, на мне, как на собаке. Не обращай внимания, - я зажал порез рукой, продолжая ожидать ответ на беспокоящий меня вопрос. Но, мой соратник был другого мнения. Он склонился над коленом, сделал вдоль раны несколько пассов руками, что-то шепча при этом, и, кровь остановилась!
Я был искренне восхищён таким умением!
- Этих гадов, тут было, семь целей, - продолжил он. Я четверых сделал, и вот, один патрон остался. Их, как ни крути, трое, а заряд у меня один.
Не спасём мы её, - с болью в голосе констатировал он, досылая патрон в патронник, и нацеливаясь на плот.
– Давай того, кто с кормовым шестом, - стал советовать я ему, ещё не понимая, кто сейчас погибнет от его пули.
Раздался выстрел – лежащее на плоту тело второго пилота буквально разорвало пополам. То, что осталось от него, на секунду зависло поднятое в воздух силой разрывного, как я догадался заряда и, упав в воду, стало опускаться к месту своего последнего приземления.
– За-а-че-ммм!!!? – мой истошный крик слился с визгливым ревом, раздавшимся с вражеского плота. Добыча ускользнула из их лап.
– Она не должна была попасть к ним в лабораторию живой! Ни в коем случае! Если, я не могу защитить, значит должен уничтожить! Этот наказ в нашем Роду из поколения в поколение передавался всем, кто становился Охотником. Сейчас я выполнил завет предков, а им в свою очередь, так заповедали предки Кураторов посещавшие нас когда-то.
– Он правильно сделал, не ругай его, - очень тихо прозвучало у меня в голове. Я обернулся к пришелице – она находилась в сознании, и смотрела на меня влажными янтарно-карими глазами. На мою удивлённую мысль о леопарде – телепате, я услышал её ответ, вернее, сначала её смех?! И, далее, зазвучали в голове слова,
– Это биомеханический костюм, для высадки на Землю. Люди, не подготовленные для общения с нами, боятся и убегают, а враги не могут сразу узнать нас. В каждое посещение костюмы разные, главное чтобы размер земного животного был подходящим. Белый леопард моё тотемное животное, поэтому, для своего первого перелёта я выбрала костюм её имитирующий. Хранители и Охотники всегда узнают нас – они владеют Знанием. За мою подругу ты не переживай, смертным является только тело. Дух, и Душа наши – безсмертны, не подвержены тлению, и вечны. Сейчас её Душа уже в высших мирах, и скоро воплотится вновь, в явном мире, для прохождения следующей ступени духовного восхождения.
Видимо, это объяснение лишило её сил, и она снова потеряла сознание.
На плоту противника не знали, что заряды у Охотника закончились, и поэтому, пока попыток нападения не делали. Они просто наблюдали за нашими дальнейшими действиями, очевидно вслушиваясь в разговоры. Как у них обстоит дело со слухом, я не знал, и прошептал Охотнику, - дальше то, чего делать будем?
– Садимся за вёсла, ты за одно, я за другое и, валим отсюда с максимально возможной скоростью! – он устроился справа, оставив мне место у левой уключины. И мы, провожаемые взглядом бельмастых глаз, со всей имеющейся у нас силой налегли на вёсла.
– Охотник, а почему я ничего про пришельцев не знаю? Почему другие люди не знают?
- Еще не пришло Время. Наша Земля сейчас находится в неблагоприятной части галактики. Кураторам очень трудно нас посещать. Для жителей Земли сейчас время космической зимы, и мозг почти всех людей спит, как у медведя во время зимней спячки.
– Ага, я помню, нам в школе говорили, что мозг у нас только на пять процентов работает, - я почувствовал, что доля правды в его рассказе имеется.
– Многие тысячи лет назад наши предки заселили Землю. Тогда их мозг работал на сто процентов своих возможностей, плюс спинной мозг, и все нервные окончания. И нашим предкам не нужны были машины и телефоны. Они общались телепатически, а в гости ходили, перенося свои физические тела силой мысли, в любую точку планеты. Аппараты использовали только, для путешествий в иные миры и пространства. Но, как на Земле есть день и ночь, зима и лето, так и вся Вселенная повинуется определённым циклам. Наша Галактика имеет четыре рукава, и все они проходят по четырём циклам, благоприятным и неблагоприятным. Когда Солнечная система стала входить в неблагоприятную часть космоса, мозг всех живущих на Земле как бы уснул, и способности свои, на время спячки, люди утратили. Они остались только у представителей Родов Хранителей, да и то, не в полном объёме. Древние знания об этом передаются в наших Родах, от отцов к детям в изустной форме, сохраняя их для всех людей до благоприятного Времени. Их не записывают в общеупотребительной форме– нельзя чтобы Знанием воспользовались случайные, неподготовленные люди, или враги, и применили его во вред, хотя есть и книги, но записанные особыми знаками понятными только посвящённым. Их берегут Хранители. Все старшие сыновья в нашем Роду становятся Хранителями, младшие – Охотниками.
Я – младший сын, потому – Охотник, -
он замолчал пристально вглядываясь мне в глаза, словно проверяя восприятие услышанного.
– Ну! Да-а-а! – я не нашёлся, что сказать по этому поводу. То, что мы произошли не от обезьян, как мне пыталась внушить в школе наша биологичка, кстати, сама очень похожая на макаку, я всем одноклассникам заявлял постоянно, выходя из кабинета после уроков биологии. На вопрос – от кого же? - всегда отвечал, что от отца, тот от своего отца, и так далее, уводя корни Родового древа в необозримую глубь времён.
Так, я был прав! Вот, ёлы-палы! Я знал, что прав! Чувствовал свою правоту на генном уровне! А мне никто не верил, как же, самого Дарвина отвергаю.
– А дальше что? В смысле, просыпаться-то, когда будем? Скажи Охотник, ты же знаешь, я вижу!
- Смотри, это твой причал, - ушёл он от ответа, указывая глазами на приближающийся берег со знакомым бревном – чалкой. Я выпрыгнул из лодки на прибрежный песок, и стал вытягивать её подальше от воды.
– Постой, друг, - остановил меня Охотник, - ты бери её, и унеси, спрячь где-нибудь пока. Можешь к бабушке Дарье её доставить. Ты её должен знать.
- Встречался. Она мне путь указала, - вспомнил я, не очень приветливую, как мне показалось, старушку. Охотник улыбнулся, - ты сейчас правильно сказал – Путь! Это она тебя сюда позвала, и Путь тебе указала.
– Как это? – изумился я, - меня сюда ребята музыканты пригласили. Я её и знать не знал ещё вчера утром.
– Ну, это ты её не знал, а она тебя нашла, и позвала. Она жена Хранителя, моего деда, и владеет Знанием. Мы все жили раньше на острове. Потом, я тогда ещё отроком был, пришли Серые, была битва, многие погибли. Оставшиеся в живых разошлись по окрестным деревням, и хуторам. Мы с братом и отцом на хуторе стали жить, в лесу. А бабушка, после гибели деда в Белую Вежу ушла.
– Так я не пойму, зачем надо было меня сюда звать? Что, других людей здесь разве нет?
Охотник во второй раз за время нашего общения посмотрел на меня с очевидным сожалением. В его холодных синих глазах промелькнуло недоумение.
– Ты прямо, как дитя несмышлёное. Чего в тебе бабушка разглядела, не пойму? Отец мой занедужил, его тогда зацепили сильно. Беловежевские мужики, зареклись на остров плавать после того, как Серые троих увели, а одного слабоумным сделали. Ребята твои тоже, ни за что бы туда не полезли. А, ты полез, и очень мне помог. Вот, тебя бабушка и позвала, чтобы ты мне помогал. Она меня всё малым считает, думала я один не справлюсь. А, как она Зов сделала, я тебе объяснять не буду, когда-нибудь сам узнаешь, когда Время твоё придёт. Давай бери её, - он кивнул на тело лежащее в лодке, - и неси в дом, а я попробую увести погоню в другую сторону. Они сейчас очухаются, и, будут искать нас. С тобой не прощаюсь – увидимся. Слава Роду!
Он приложил правую руку к сердцу, потом воздел её к небесам, посылая тепло своего сердца невидимым покровителям нашего мира.
Затем вытолкал лодку на воду, сел за вёсла, и стал удаляться в сторону острова, постепенно скрываясь за дымкой тумана.
Взяв свою драгоценную ношу на руки, со всей доступной мне скоростью, я припустил к усадьбе.
Там, как я понял, меня ждали. На тропинке возле дома стояли все ребята, и Любаша тоже, что-то обсуждая на повышенных тонах. Серёга заметил меня первым и сломя голову бросился мне навстречу, - Васька, ты куда пропал, такой-разэтакий? Мы уже собирались милицию вызывать на твои поиски! Да вон, Люба не даёт. Ей баба Дарья утром вчера сказала, что ты под присмотром её внука Родогора, и с тобой всё в порядке!
Он бережно принял у меня ношу, заметив мои подкашивающиеся ноги, удивлённо округлив при этом глаза, - а это, что за существо?
– Я потом вам всё объясню, - прохрипел я пересохшим горлом, - Любаш, помоги ей!
Можно было, в общем-то, и не просить, так как, Люба уже обратила внимание на обморочное состояние пришелицы, и виднеющуюся сквозь шерсть женскую грудь. Она накинула на неё свою косынку, не забыв влепить своему супругу подзатыльник, чтоб не глазел, куда не следует. И перехватив инициативу в свои руки, повела Серёгу вместе с ношей в дом. Я устало плюхнулся на траву, не реагируя на шквал вопросов посыпавшихся на меня со стороны друзей.
– Парни, дайте водички попить, и сигарету, – курить хотелось ужасно, не взирая на недавнее решение завязать с этой вредной привычкой.
– Ты где был, Васька? Целых три дня с ума сходим! Встали в воскресенье утром – тебя нет ни где. Мы, как савраски, всё вокруг обегали.
– Какие три дня? Вы чего, парни? Я же сегодня утром только ушёл! – искренне недоумевал я, - на острове был, дайте отдышусь, и расскажу, что там было.
– Так ты на острове был?! Мы же тебе говорили, не надо туда плавать! Там со временем, что-то не то происходит. Тебя три дня не было, а ты говоришь – несколько часов! Ты же ушёл в воскресенье утром, а сегодня вторник.
Услышанное, меня сильно озадачило. Мне казалось, что я отсутствовал часа три-четыре. Ещё раз проанализировав все происшедшие события, сколько они могли занять времени, я опять заспорил с ребятами, - да, ладно, я чего, дурак что ли?! Какие три дня, вы меня разыгрываете?
– Во, видали! Один ненормальный по деревне уже бегает, теперь Васёк погнал! Ты чего, нам не веришь?
– Ладно, я останусь при своем мнении, вы - при своём, - мне было сейчас не до препирательств, по поводу несостыковок в восприятии времени. Надо было, что-то решать с пришелицей. Как там обстоят дела у Охотника, я не знал, и надо было рассчитывать только на свои силы, да ещё на бабушку Дарью.
Из дома вышел Серёга с дымящейся кружкой какого-то напитка, - на вот, выпей. Давеча Люба от бабки Дарьи принесла. Та сказала, как ты придёшь, чтоб мы тебя напоили этим отваром. Сил он тебе прибавит. И, вот ещё, - он протянул мне чистую тряпицу, обильно смазанную, какой-то пахучей массой, - это для колена твоего она дала.
– Что, тоже бабка передала? Она-то откуда узнала? – недоумевал я, забыв рассказ Охотника, что бабушка Дарья владеет Знанием.
Я взял у него из рук предложенное питьё, хлебнул – вкус был, тот ещё! Однако, действительно, в голове прояснилось, и слабость в теле стала проходить. Повязал тряпицу на порез, который, кстати, совсем не кровоточил, и с большим удовольствием затянулся предложенной мне ребятами сигаретой.
– Любаша меня выгнала, иди, говорит, Василию помоги. Сама хлопочет с этой, ну, кого ты принёс. Ты, давай, рассказывай, чего там, на этом острове произошло, и кто это?
Остальные, тоже, взялись поддакивать Серёге, проявляя живейший интерес к моим приключениям, и обступив меня плотным кольцом. Я взялся за подробное повествование, не забывая трактовать некоторые нюансы событий в свою сторону. Слушатели округлили глаза и открыли рты буквально на пятой минуте моего рассказа, однако, довести его до конца, в этот раз, было не суждено. Где-то через полчаса Любаша высунулась в окно и позвала нас к столу, - мужчины, идите за стол, обедать подано!
– Ладно, братцы, пойдём, перекусим, а потом, я доскажу, - прервал я свой рассказ, поднимаясь с нежно-зелёной травки. Мои слушатели возбуждённо обсуждая моё необычное приключение направились в дом.
Обед – дело святое! Стол был накрыт отменно – зелень, овощи, маринованные грибочки, отварная рыба – всё указывало на нахождение, где-то в заначке хозяйки, запотевшего графинчика! С коим, наша хлебодара и появилась на пороге кухни. Вид у Любы был довольный и весьма загадочный.
– А, где…, - начал было я, но она перебила меня не дав произнести законный вопрос о судьбе моей подопечной.
– Вася. Мальчики. Сюрприз! – и, картинно встав около двери, заулыбалась во всю ширину своего белозубого рта. То, что произошло далее, на всю жизнь впечаталось в мою память!
В столовую, неся на вытянутых перед собой руках блюдо с пельменями, как мне показалось, вплыла небесной красоты девица, лет 18-ти на вид, одетая в синенькую футболку, под которой проглядывала великолепной формы грудь, и голубые джинсики обтягивающие крутые бёдра не слабого изгиба! Мы все впали в состояние полного ступора! Лично я, таких представительниц женской половины человечества, даже в самых сладких снах не видел! Повинуясь какому-то древнему инстинкту, именуемому в последние триста лет этикетом, мы встали, не в силах сидеть при виде такой красоты! Её яркие золотисто-карие глаза смотрели только на меня, пронзая всё моё существо до самого сердца! Она шла ко мне и улыбалась – я, наверное, очень глупо выглядел, - с выпученными, как у рака глазами, и открытым, в немоте восхищения, ртом.
– Васька, рот закрой, у тебя вид дурацкий.
Любаша тихонько хлопнула меня снизу по челюсти, возникнув откуда-то сбоку. Но, я находился в глубоком шоке и её дружеские приколы меня нимало не трогали.
Я с восторгом тонул в глубине золотистых очей, наслаждаясь их искристостью, любуясь каждым новым солнечным бликом, вспыхивающим в этой головокружительно бездонной пропасти затягивающей всего меня в чудесное непознанное.
– Что с тобой? – отчётливо прозвучал вопрос в голове, приводя меня в чувство.
– Это ты?!! – я, наверное, законченный идиот, задающий красивым девушкам идиотские вопросы. В ответ она рассмеялась, как тогда в лодке, но была, видимо, лучшего мнения о моих умственных способностях, - ты был занят моим спасением, и не придал значения моим объяснениям. Леопард – это биомеханический костюм для высадки и работы на Земле. А я – вот, перед тобой! Без второго пилота я не смогу вернуться на свою Родину Ингард-Землю. Ты спас меня. Мы с тобой теперь НАВСЕГДА вместе. Это наша СУДЬБА.

Да, я тупой! Только тупой может задать красавице инопланетянке - телепату вопрос, - а, ты разговаривать умеешь?
Тупость моего вопроса она не оценила – видимо не позволяла широта мышления, продолжая благодарно смотреть на меня своими невероятными глазками и ласково улыбаться. На помощь пришла вездесущая Любаша, зашипев мне на ухо, - Вася, ты непроходимый болван! Чего ты к ней докопался! Она же тебя слышит – слышит, отвечает – отвечает. Чего тебе ещё надо? Ты посмотри, какая девчонка симпотная, и глаз с тебя не сводит, спаситель ты хренов! Захочешь, чтобы она, как мы языком чесала без остановки, так возьми и научи. Какие проблемы? Ей вербальное общение было без надобности, вот и не разговаривает. Нужно будет – заговорит. Ты бы хоть познакомился – ух, вы мужики, и тупые!
Всё это она шипела мне на ухо, подпинывая коленом сзади, направляя моё перемещение в сторону красавицы. Наконец, я немного пришёл в норму, - тебя, как зовут, золотоглазая? Меня – Василий.
Солнца её глаз заискрились смехом, похоже, мой вид её очень веселил.
– Аз есмъ Милослава, - и она взяла меня за руки. Сказать, что меня ударило мощным зарядом тока – не сказать ничего! Как мы сели за стол, как слушали обсуждение моих похождений, всё это осталось, где-то за гранью реальности не оставив в памяти никакого следа. Я не видел, и не слышал ничего вокруг, будучи не в силах оторвать взор от её лица. Осознание того, что я ЛЮБИМ и ЛЮБЛЮ сам, было таким ясным, простым и естественным, но вместе с этим невыразимо упоительным! Я четко понял – Это СЧАСТЬЕ!! О котором так много говорят все люди. Но я мог им сейчас крикнуть на весь мир – вы ничерта не понимаете, что такое СЧАСТЬЕ!! Только я это знаю!! Теперь я знаю, зачем я пришёл на эту Землю!
Чтобы спасти ЕЁ!
Наши Души соединившись однажды не расстанутся больше никогда, ни в этом мире ни в других мирах!
Внезапно на меня накатила волна слабости – стены комнаты поплыли, превращаясь в туман, и прежде, чем погрузиться в глубокий сон без сновидений, я услышал шелест её мыслей, - я никогда не покину тебя! Где бы ты ни был, я всегда буду рядом с тобой!
Но мысли стали вытягиваться в тугую нить, я видел её, как бы со стороны, - видимо бабкино питьё подействовало, - эта, вплелась в нитку последней. И, я провалился в черноту сонного небытия.

Пробудился я, как-то сразу, хотя зачастую, ещё минут пять нежился в состоянии полудрёмы. Сейчас – был свеж, полон сил и желания довести дело до логического завершения, то есть, отвести Милославу к бабушке Дарье, и решить совместно с ними обеими, как быть далее. Открыв глаза, я несколько минут пытался понять, что же произошло со стенами старой усадьбы, пока я спал?

Меня окружали с четырёх сторон грязные обшарпанные стены, заштукатуренные под шубу, и серый, много лет не белёный, потолок с серой паутиной в углах. Довершала эту унылую картину массивная, обитая листовой сталью дверь. Внезапно, из дальних тайников памяти всплыло ясное осознание ситуации – я в тюремной камере! Мне дали два года лишения свободы! За драку, в которой я заступился за какого-то незнакомого мне парня! А оказалось, что это он пьяный напал на тех трёх мужиков, которых я уделал! И меня записали в его сообщники!?

Мысли в моей бедной голове стремительно понеслись, наскакивая, одна на другую – где же Милослава? Как она там будет без меня, ведь она сказала, что мы теперь навеки вместе?! А – Охотник? Он справился в одиночку с теми мутноглазыми монстрами?
Я сел на нарах, обхватив голову и уперев локти в коленки, пытаясь проанализировать сложившуюся ситуацию. Колено под правой ладонью ощутимо саднило. Задрав штанину, я увидел свежий шрам от глубокого пореза, покрытый тонкой розовой коростой!
Значит – схватка в воде была! Вот же след от пореза! Милослава, Охотник, остров - всё, что я видел – было абсолютно реально!
Тогда, всё, что меня окружает сейчас, это - СОН?! Страшный сон! Я попал в эту реальность по чьей-то недоброй воле, или злой шутке!
О, БОГИ, что я ТУТ делаю?!
Почему я здесь, когда ТАМ ждут моей помощи столько людей?!
И, как мне снова попасть в Белую Вежу?! Где ждёт меня, моя золотистоглазая Судьба! Где я почувствовал себя нужным и любимым!

С тех пор прошло много лет, но я не перестаю задавать эти вопросы, взывая к Богам, продолжая мучиться, живя в этом страшном сне, который отказываются понимать и принимать моё сердце, мой разум, моя Душа!